Премьерский пасьянс как президентские выборы

Акции протеста, равно как и общая активность внесистемной оппозиции, формируют нарастающее давление на власть снизу, что повышает градус политической напряженности и ужесточает условия, в которых Путину придется принимать решение о судьбе премьера.
Само же решение будет состоять из двух частей: рамочная – убирать ли Медведева, и концептуальная – выбор адекватного кадрового ответа новым политическим вызовам.

Через год в России пройдут президентские выборы, результат которых для наблюдателей выглядит предрешенным: на них убедительную победу в первом туре одержит Владимир Путин. Однако через год или даже ранее Владимир Путин должен будет принять одно из самых ожидаемых решений – об отставке премьер-министра Дмитрия Медведева. Борьба за премьерский пост, будущий экономический курс, а значит, и его кадровое обрамление, равно как и общую политическую повестку вступает в активную фазу. Приближение политической жары чувствуется и с прошедшими 26 марта первыми за пять лет акциями протеста: оппозиция навязывает власти борьбу с коррупцией как ключевую тему политического сезона, образуя с подавляющей частью элиты причудливую конъюнктурную антимедведевскую коалицию.

Разогрев политического сезона

Несмотря на предсказуемость и рутинность предстоящей президентской кампании, и элита, и оппозиция ощущают наступление политического зноя: режим дрейфует то ли к своему закату (с учетом последнего срока Путина), то ли к большой трансформации в нечто совершенно новое, а значит, наступает время перемен. Повышение динамики при одновременном постепенном исчерпании посткрымского эффекта и ухудшении социально-экономического положения населения провоцирует группы влияния к большей активности, борьбе за расширение своих политических возможностей.

В этой связи и выпущенный Навальным фильм против Медведева, и акции протеста в крупных городах России – отражение этой политической весны. Все понимают, что грядет перестройка (правительства, курса, возможно, политической системы в связи с ограниченностью срока пребывания Путина у власти), а значит, важно действовать на опережение. Неслучайно Навальный впервые пошел на акцию, не получившую согласование властей: до сих пор он не решался на прямое противостояние, способное привести к массовым жертвам.

Все это оживление закрутилось вокруг имени Медведева, хотя сам фильм ФБК и протесты бьют не столько по нему, сколько по Путину и его режиму. Но эффект для премьера будет разнонаправленным. С тактической точки зрения, с позиции отношений власти и оппозиции, Путину придется придержать премьера, ни в коем случае не принимая кадрового решения под давлением снизу. Однако с другой стороны, персональное отношение к Медведеву может ухудшиться, ведь фильм формирует образ главы правительства не столько как коррупционера и махинатора, сколько как гедониста и шопоголика, а у Путина ведь впереди кампания, успех которой в значительной степени зависит и от оценок работы кабинета министров. И можно не сомневаться, что найдется кто-то, кто подскажет президенту, что именно премьер формирует тот самый балласт, от которого было бы неплохо избавиться перед пиком избирательной гонки.

Акции протеста, равно как и общая активность внесистемной оппозиции, формируют нарастающее давление на власть снизу, что повышает градус политической напряженности и ужесточает условия, в которых Путину придется принимать решение о судьбе премьера. Само же решение будет состоять из двух частей: рамочная – убирать ли Медведева, и концептуальная – выбор адекватного кадрового ответа новым политическим вызовам.

Премьер без ручки

Принято считать, что Владимир Путин пообещал Дмитрию Медведеву в августе 2011 года, что после возвращения на пост президента он гарантирует своему преемнику сохранение должности председателя правительства до окончания срока правления. Убежденность значительной части наблюдателей в достоверности этой истории ведет к тому, что Медведев за год до окончания этого срока неизбежно превращается в хромую утку. Давление на премьера растет, а в отношениях с Путиным появились признаки похолодания. На сегодня слишком высоки ожидания, что Медведев очень скоро должен будет покинуть свой пост.

При этом до последнего момента Путин и Медведев неплохо между собой ладили. Прошло шесть лет после рокировки: за это время премьеру пришлось пережить сильнейшие потрясения и унижения, которые, однако, не привели к конфликтам с Путиным. Заметная напряженность между двумя лидерами в первые два года сменилась конструктивным взаимодействием начиная с 2014 года, когда на фоне нарастания геополитического кризиса Путин вдруг изменил свою стилистику и стал всячески защищать кабинет от нападок, поставив точку в спорах, когда Медведеву как премьеру наступит конец.

Однако в последний месяц впервые с тех пор появились первые симптомы возвращающейся напряженности. Косвенным сигналом об усилении путинского раздражения работой правительства стало последнее заседание Совета по стратегическому развитию и приоритетным проектам: это площадка, созданная по инициативе Медведева в пику Алексею Кудрину, вернувшемся в президентский Экономический совет. И именно дружественный Медведеву совет и стал местом для критики в адрес министров. Двадцатого марта Владимир Путин отчитал Веронику Скворцову за формальный подход к социально значимым проблемам, а правительство – за неэффективную работу в вопросе сведения стандартов оказания медуслуг населению. Тема, незаслуженно обойденная журналистами.

Критику можно было бы списать на рабочий процесс, но к интриге добавляется история с несостоявшейся болезнью Медведева. «Не уберегли» Дмитрия Анатольевича, посетовал Путин 14 марта на совещании с членами правительства, уточнив, что у премьера грипп. «Да я и не болел», – вдруг отвечает Медведев спустя почти 10 дней на встрече с представителями малого и среднего бизнеса. Кто-то из них явно врет – напрашивается в этой истории, явно указывающей, что между двумя руководителями складывается странное рассогласование.

Вопрос, будет ли отставка Медведева, меняется на вопрос, когда именно она состоится (за несколько месяцев до выборов, в преддверии дня голосования, как Путин это сделал с кабинетом Михаила Касьянова в 2004 году, или через некоторое время после выборов). И именно поэтому в преддверии мартовских выборов и нарастает антимедведевская игра, призванная подтолкнуть президента «сдать» главу кабинета министров, получив при этом наибольшее число политических дивидендов. Если анализировать ситуацию именно с точки зрения максимизации «прибыли», то осень 2017 года выглядит наиболее комфортной для смены правительства. Это традиционно депрессивное время для россиян, а за оставшееся до марта 2018 года время Путин вполне мог бы провести своеобразный ребрендинг власти.

Все это и рождает совершенно исключительную предвыборную интригу: как аккуратно и без политического вреда избавиться от премьера, включенного в работу Совета по стратегическому развитию (а на его базе разрабатываются и идеи, призванные войти в предвыборную программу Путина) фактически на правах одного из ключевых идеологов кампании Путина и одновременно сохраняющего статус лидера партии «Единая Россия»? Медведев превращается для Путина в чемодан без ручки, бросить который не только жалко, но и опасно. Поэтому если Медведеву удастся проявить себя и занять заметное место в числе соавторов программы Путина, то уволить его, по крайней мере до выборов, будет непросто.

Сценарий второй: премьер-реформатор

Этот сценарий на сегодня кажется настолько же маловероятным, насколько и востребованным, прежде всего в бизнес-среде, а также в либеральном сообществе. Сценарий может носить разные имена – Алексея Кудрина, Германа Грефа, Эльвиры Набиуллиной или (в определенной степени) Игоря Шувалова. Мечта либералов – приход в правительство сторонников жесткой монетарной политики, структурных реформ в экономике, идеологов борьбы с коррупцией, повышения независимости судебной системы, демократизации и плюрализации как экономики, так и, очень осторожно, политической системы (например, в такой безобидной сфере, как работа Общественной палаты).

Либеральный сценарий – это не столько реальный вариант, сколько элитный запрос, сформированный после переизбрания Путина в марте 2012 года. На него были надежды и как на инструмент нормализации отношений с Западом на фоне геополитического кризиса и политики сдерживания. Однако важно понимать, что, сохраняя свою актуальность, этот сценарий остается не управленческим, а политическим.

О том, почему в путинской России не может быть либерального правительства, написано уже немало страниц. У Кремля нет политической воли к реформам, Путин не доверяет либералам, воспринимаемым идеологическими союзниками Запада (а на фоне геополитического кризиса это важно), Путин не готов предоставлять правительству автономию и боится либеральных (читай – социально непопулярных) реформ. Все это верно, но с одной лишь поправкой – Владимир Путин был и остается убежденным в том, что именно он и есть главный либеральный реформатор России. Зачем реформатору помощь реформаторов – вопрос риторический. Место системных либералов определилось и устоялось за последние годы: Алексей Кудрин и Герман Греф – авторитетные путинские консультанты, чьими услугами президент пользуется тогда, когда нуждается в альтернативной оценке. На этом можно было бы поставить точку, если бы не несколько обстоятельств, вносящих в президентскую кампанию свою «либеральную интригу».

Как консультанты Путина системные либералы, институционализирующие свою работу (например, через Экономический совет), вовсе не готовы оставаться в стороне от избирательной кампании и активно включились в войну проектов развития России. Причем это единственная группа, фактически имеющая идеологическую монополию (или как минимум доминирование) в формулировании финансово-экономической части курса Владимира Путина. Политика поддержания ключевой ставки на высоком уровне, борьба с дефицитом бюджета (как и общая жесткая бюджетная политика), реформы здравоохранения и образования, таргетирование инфляции, отказ от регулирования ставок кредитования реального сектора – все это красные линии, очерченные условной «партией стабильности», теми, кто выступает за макроэкономическую стабильность как более важный приоритет, чем экономический рост. И именно поэтому будущее содержание предвыборной программы Путина будет отражать и будущее место «системных либералов» в поствыборном раскладе сил.

Сценарий третий: премьер-дирижист

Если игра системных либералов по большей части кажется политико-идеологической, то игра дирижистов – аппаратно-политической. Первые ищут пути либерализации курса, вторые – аппаратные позиции для более жесткого регулирования экономики.

Первого марта уполномоченный по правам предпринимателей и лидер Партии роста Борис Титов представил окончательный вариант программы «Стратегия роста» Столыпинского клуба и не исключил своего участия в президентских выборах. Главная идея программы – заметное смягчение кредитно-денежной политики, ужесточение валютного регулирования, использование суверенных резервов на поднятие реального сектора. У Титова есть покровитель – помощник президента Андрей Белоусов, собственно, обеспечивший Титову удобную площадку для продвижения идей на базе того же Экономического совета, а Кудрину тут становится не очень комфортно. Идеи Столыпинского клуба находят поддержку у Путина и Медведева, бизнеса и патриотов. А сам Титов, неудачно выступив на выборах в Госдуму, теперь попытается использовать для презентации кампанию по выборам президента.

«Шансы победить в борьбе очень небольшие, вернее, мизерные. Участие в президентской кампании – это возможность прежде всего еще раз сказать, что нам нужна экономика роста», – заявил он 1 марта. Титов уже все продумал: претворять в жизнь реформы будет штаб – президентский Совет по стратегическому развитию и приоритетным проектам, секретарем которого является Медведев. Исполнительный директор штаба должен занять должность первого вице-премьера по развитию. Нетрудно догадаться, что на этом посту Титов видит себя.

Программа Титова – большой, развивающийся уже несколько лет проект, в основе которого интересы «реального сектора», заинтересованного в расширении доступа к государственным ресурсам в условиях санкций и общего кризиса. У этого лобби, вероятно, есть и свой кандидат на пост премьера – Андрей Белоусов, ставший одним из самых активных за последнее время участников обсуждений экономических стратегий. Титову предстоит обеспечить электоральную поддержку программе «партии роста» на выборах президента, а значит, продвинуть не только идеи, но и их авторов.

«Партия роста» (абстрактная, а не титовская) может быть представлена и другими кандидатурами, такими как Сергей Чемезов, Денис Мантуров или кто-то из губернаторов- крепких-хозяйственников. Путину в таком случае придется учитывать и риски, связанные с возможными последствиями для макроэкономической стабильности.

Сценарий четвертый: технический премьер

Технический премьер – пожалуй, один из наиболее напрашиваемых сценариев разрешения «проблемы-2018». Волшебным образом он решает для Путина сразу все проблемы. Во-первых, психологически проще уволить Медведева, для которого отставка будет не такой болезненной: на смену придет не злостный конкурент или идеологический противник, а маленький и незаметный чиновник.

Во-вторых, назначение технического премьера вписывается в тренд 2016 года, когда политических тяжеловесов заменяли на молодых технократов: Антон Вайно, новые главы ФСО, СБП, ФТС, Максим Орешкин, сменивший Алексея Улюкаева на посту министра экономического развития, а ранее – новый руководитель ОАО «РЖД» Олег Белозёров, занявший место «динозавра» Владимира Якунина. Та же тенденция наблюдается и в губернаторском корпусе. Путину комфортно работать с теми, кто ощущает себя с ним не соратником или другом, а верным исполнителем, готовым браться за поставленные задачи, не задавая лишних вопросов и не злоупотребляя близостью.

Наконец, в-третьих, технический премьер – идеальное решение, позволяющее не выбирать между идеологами различных стратегий – либералами или дирижистами, популистами или реформаторами. Технический премьер автоматически выводит споры о стратегиях за рамки дискурса о кадровом вопросе и позволяет регулировать ситуацию в ручном режиме в зависимости от обстоятельств – именно в такой стилистике привык управлять Путин. С таким можно и реформы провести, если ситуация прижмет, и предприятия побаловать, ежели деньги лишние появятся. С технического премьера легче спросить, отчитать. Он не ввязывается в политические интриги и, как правило, персонально и беззаветно предан Путину.


Технический премьер оказывается главным конкурентом системных либералов и условной «партии роста», готовых включиться в президентскую гонку через борьбу за представительство своих идей в программе Путина или электоральный результат своего кандидата, если он будет выставлен. К этой большой игре могут подключиться и системные партии, для которых кампания станет не возможностью выдвинуть своих кандидатов, а шансом презентовать идеи на референдуме о доверии Путину. КПРФ возьмет на себя роль двигателя популистских идей и антиамериканизма, ЛДПР – национал-патриотизма, а «Справедливая Россия» – тезисов о социальной справедливости. И даже может быть, что кто-то от них получит министерский портфель или пост губернатора. Кажется, именно за распределение мест в позднепутинском режиме и развернется борьба системных сил разных мастей в контексте стартующей кампании по переизбранию Путина.
Татьяна Становая
Carnegie.ru

Posted by НКО "Канадская служба новостей"

Комментариев нет :