Пока у России нет неотложной необходимости спасать Иран, тем более — ценой прямого столкновения с Израилем или США. Но в долгосрочной перспективе ситуация выглядит не столь однозначно.
Российская Федерация включила Фонд Карнеги за международный мир в список «нежелательных организаций». Если вы находитесь на территории России, пожалуйста, не размещайте публично ссылку на эту статью.
Углубляющаяся конфронтация между Израилем и Ираном все больше затрагивает российские интересы на Ближнем Востоке и угрожает многочисленным совместным проектам, которые Москва начала с Тегераном в самых разных отраслях — от поставок оружия до транспорта. Однако пока Москва предпочитает скорее подстраиваться под меняющуюся ситуацию, чем активно вмешиваться в происходящее военными методами. Иными словами, российская сторона не сможет, да и вряд ли захочет спасти Иран в его нынешнем противостоянии с Израилем и США.
Бомбежки Сирии
Ближневосточные баталии между Ираном и Израилем подбираются все ближе к сфере влияния России. Главным фактором риска остается то, что в Сирии, недалеко от израильских границ, по-прежнему базируются российские войска. 3 октября Израиль уже бомбил иранские объекты в непосредственной близости от авиабазы Хмеймим, и часть израильских ракет была сбита российскими военными, хотя обычно ПВО РФ не участвуют в отражении израильских ударов по Сирии.
Все это вызывает опасения, что Израиль в будущем может попасть и по российским объектам, что чревато новой эскалацией — уже в отношениях с Москвой. Однако пока вероятность российско-израильской войны не выглядит высокой. Риск удара по ошибке, несомненно, есть, но обе страны явно не готовы к полному разрыву отношений, а значит, его последствия будут быстро локализованы.
Похожее уже происходило в 2018 году, когда сирийские ПВО во время израильского налета по ошибке сбили российский Ил-20 с 15 военными на борту — летчики ЦАХАЛ использовали его для прикрытия при отходе после бомбардировок. Несмотря на грозную риторику с российской стороны, вопрос тогда удалось урегулировать после личных переговоров Владимира Путина и Биньямина Нетаньяху. Так что случайное попадание Израиля по российским объектам, конечно, подпортит двусторонние отношения, но вряд ли перерастет в войну.
Да и в целом перспектива прямого военного участия России в происходящем на Ближнем Востоке в обозримом будущем не прослеживается. Москва все так же увлечена украинской кампанией, ей не до других войн. А воевать за иранские интересы она никогда не стремилась.
Российские войска готовы разве что активнее отражать израильские удары по сирийской территории. Тем более что Израиль перестал уведомлять Россию о своих налетах. То есть любой удар в теории может рассматриваться как потенциальная угроза — ведь Москва доподлинно не знает, какие объекты поразят израильские войска при очередном налете.
Тем не менее присутствующих российских сил в регионе все равно недостаточно, чтобы взять под защиту своего ПВО всю Сирию. Поэтому речь скорее может идти лишь о более активном отражении ударов вокруг российских объектов.
Оружие и разведданные
Отказавшись от прямого военного участия, Россия могла бы поддержать Иран поставками вооружений через третьи руки проиранским силам на Ближнем Востоке. Но в логике Кремля такая мера скорее актуальна в противостоянии с США, чем в отношениях с Израилем. Это в случае с Вашингтоном Москва считает рациональной и легитимной задачей осложнять ему жизнь в любой точке планеты. А вот в отношении Израиля Россия не ставит себе цели навредить везде, где только возможно. Иными словами, ожидать российских поставок вооружений проиранским силам можно лишь после того, как в конфликт начнут активно вовлекаться американские военные. Тем более что легкое оружие из России в руках «Хезболлы» или хуситов хоть и добавит головной боли Израилю и США, но никак не защитит ни Иран, ни его союзников, а, наоборот, поднимет ставки в противостоянии.
Сам Иран может получить от России куда более продвинутые виды военной техники. Тегеран уже ждет поставки двух эскадрилий Су-35, а также заинтересован в российских радарах и системах ПВО. Правда, всю эту технику, даже при решении о поставках, нужно еще довезти до Ирана и научить иранцев ею пользоваться. А программа обучения, например, для зенитно-ракетных комплексов С-400 длится от трех до пяти месяцев. Даже если представить, что Москва решит предоставить Тегерану системы ПВО прямо сейчас, то помочь Ирану они смогут в лучшем случае ближе к весне.
В результате наиболее реалистичным вариантом поддержки остается обмен разведывательной информацией. Известно, что Тегеран уже направил соответствующий запрос Москве. Предоставить такую информацию было бы логично для российской стороны. Но как бы оперативно Россия ни информировала Исламскую Республику о перемещении израильских ВВС и американских военных в регионе, сама по себе эта информация не способна изменить расклад сил, который явно не в пользу Ирана.
Нужна ли помощь?
Несомненно, перспектива прямого военного конфликта между Израилем и Ираном тревожит Россию. Удары по критической иранской инфраструктуре могут серьезно осложнить все проекты, которые Москва старается развивать с Исламской Республикой. Под угрозой оказываются взаимодействие в газовой сфере, транспортный коридор Север — Юг, а также экономическое сотрудничество в целом. Тегерану будет просто не до российских инициатив в ситуации, когда он постоянно обменивается ударами с Израилем. Вряд ли в Москве рады тому, что один из ее немногих последовательных партнеров «выйдет из строя» из-за массированных бомбардировок.
В то же время такой расклад не выглядит критичным для Кремля. Если брать военное сотрудничество, то Россия все меньше зависит от Ирана в сфере беспилотников по мере того, как растет локализация соответствующего производства. Ход боев на украинском фронте медленно складывается в пользу Москвы. Вряд ли дефицит иранских ракет или беспилотников способен серьезно повлиять на этот процесс.
Что касается экономики, то Иран так и остался довольно незначительным партнером, чья доля в российском товарообороте колеблется в районе 1%. Так что даже полное прекращение торговли с Ираном было бы для экономики России небольшой потерей.
Более того, иранские проблемы могут даже пойти на пользу российскому бюджету. Мировые цены на нефть ожидаемо ползут вверх на напряжении на Ближнем Востоке, и аналитики предсказывают $100 за баррель уже в октябре.
Если Израиль реализует одну из своих угроз и выведет из строя иранские нефтеналивные станции, то Россия может лишиться своего главного нефтяного конкурента в демпинговой борьбе за китайский рынок. Не говоря уже о пессимистичном сценарии с возможным перекрытием Тегераном Ормузского пролива. Тогда большая часть нефтеносного Ближнего Востока окажется отрезана от мировых рынков, сделав российскую нефть по-настоящему незаменимой.
То есть у России пока нет никакой неотложной необходимости спасать Иран, тем более — ценой прямого столкновения с Израилем или США. Правда, в долгосрочной перспективе ситуация выглядит уже не столь однозначно. Нынешняя эскалация может подтолкнуть Тегеран форсировать создание ядерного оружия, что внесет коррективы в российский подход. Например, Россия может предоставить Ирану современные средства ПВО, чтобы таким образом избежать появления новой ядерной державы. Тем самым Москва поможет выжить Исламской Республике и получит мощный рычаг давления на нее — если Тегеран пойдет по пути создания атомной бомбы, то российская сторона перестанет обслуживать поставленные комплексы.
Однако такие перемены в подходах требуют усилий и времени, поэтому соответствующие решения будут приниматься Россией уже по итогам текущего обмена ударами. А в ближайшие месяцы Москва просто позволит Израилю и США сделать с Ираном все, что они посчитают целесообразным.
Никита Смагин
Некоммерческое сообщество журналистов
Комментариев нет :
Отправить комментарий