По одному сборнику рассказов выводы делать трудно. Но выбор жанра показателен. Роман, вершина русской литературы, – все-таки удел первого лица. А для министра обороны идеально подходит жанр рассказа.
Студентов отправляют в деревню собирать урожай, а им очень надо посмотреть матчи хоккейной суперсерии между сборными СССР и Канады. Телевизор есть только у неприятного механизатора. Он предлагает студентам сделку: пусть они поработают в его огороде, десять соток картошки собрали – один матч посмотрели. Сам мужик хоккеем не интересуется.
И вот студенты, отпахав восемь часов в колхозе, потом еще вкалывают на механизатора. И только после этого смотрят потрясающий хоккей. К четвертому матчу мужик проникся игрой, стал студентов подкармливать – курица, утка, картошка жареная, водка, в баньку пустил помыться.
А 40 лет спустя один из студентов нашел участников того матча и поблагодарил их: и за потрясающие матчи, и за еду, питье и мытье. Финальный вывод: «Задаю себе вопрос: счастье – это как? Это вот так!»
Или вот еще была история: во время Олимпиады 1980 года из Москвы в Сибирь высылали весь нежелательный элемент. В город Ачинск, где герой руководил стройкой, прибыл на перевоспитание целый эшелон секс-работниц. Их отправили красить-штукатурить. Но работать девушки не хотели, а никаких мер воздействия на спецконтингент у строителей не было.
Тогда из соседних зон подвезли отсидевших бригадирш. Они угрозами быстро навели порядок. Но тут хитрые столичные барышни додумались подкупать бригадирш деньгами.
В конце автор рассуждает: мы из Сибири в Москву слали лучших людей на олимпийские стройки, а они нам вот кого в ответ отправляли. Финальный вывод: «Такой вот обмен. Неравноценный. Но ведь справились как-то».
А вот рассказчик уже ответственный министр, его вызывает премьер. «На тебя губернатор жалуется, ты его место занять хочешь». Герой изумлен. Премьер ему отвечает: «Найди и пошли его на х…». А потом меняет свою позицию: «Постой, не надо. Я его сам пошлю!» Финального вывода нет.
Не будем лукавить: мемуарных текстов выходит много, в том числе и от матерых строителей. На эту книгу все обратили внимание только потому, что написал ее министр обороны Сергей Шойгу.
Впрочем, про армию в этой книге нет ни слова. Про то, как Шойгу правил Московской областью – тоже. Путин ни разу не упоминается. Ельцина вспоминают несколько раз, без критики, но и без похвалы. Зато много и с нежностью Шойгу пишет о Черномырдине и еще о Ростроповиче. Последний, кстати, тоже виртуозно умел материться.
Интересно, что само появление книги Шойгу прошло почти незаметно. Шум возник после того, как прозаик с загадочными взглядами и противоречивой биографией Олег Зоберн, который сам себя называет «православным писателем и животноводом», выдвинул эту книгу на премию «Национальный бестселлер».
В конце девяностых и начале нулевых книга была необходимым атрибутом и отставного, и действующего политика. С непременным спектаклем – громкой презентацией на Московской Международной книжной ярмарке.
Книги могли быть скандально-хлестаковские (мемуары Александра Коржакова), оправдательные (книги экс-министра юстиции Валентина Ковалева и экс-прокурора Юрия Скуратова), отчетные (воспоминания-размышления генерала Геннадия Трошева), просто скучные (книга Сергея Степашина) или запускавшие миф о человеке, про которого никто ничего не знал (написанная коллективом журналистов книга «Разговоры от первого лица» про Владимира Путина).
В какой-то момент книжная деятельность политиков сошла на нет. Относительно недавняя новинка – книга Натальи Поклонской, которая, впрочем, оказалась просто сборником ее интервью журналистам.
Теперь за все политические книги отвечает один конкретный человек – Михаил Зыгарь. Чтобы бросить вызов самому Зыгарю, нужно быть самым известным министром в современной истории России. И выбрать нестандартный жанр. Это не мемуары, это автобиографическая проза.
Фразы в основном короткие, рубленые, все по делу, ничего лишнего. Только конкретика. Иногда тут можно найти отсылки к тексту писателей-деревенщиков. Иногда к трудам коучей-мотиваторов: вот уроки менеджмента министра энергетики СССР Щербины, вот советы руководителям председателя Госстроя СССР Дымшица, вот правила жизни премьер-министра Российской Федерации Черномырдина. Это он, конечно же, сам решил послать губернатора-ябеду.
Рассказ «Ирония судьбы» начинается с описания того, как дружно жили молодые строители в новых городах. И кажется, что ждет тебя классический производственный текст, про отличного строителя, передовика на производстве и балагура за столом, который хорошо работал и хорошо получал; и вот покупает себе передовик «Жигули» восьмой модели, первую в тех краях, а дальше – Новый год, слушают Бичевскую, Жванецкого, «Юнону и Авось», но только передовик и его жена не пьют.
Почему не пьют? Неожиданный твист: муж отнекивается, а жена говорит: «Сережа, нам нельзя. <…> У нас триппер». И вывод рассказчика: «Это прозвучало так интеллигентно и так естественно, что, казалось, проще и элегантней не высказалась бы и английская королева. А еще стало понятно, что это очень крепкая семья».
Можно, конечно, поиграть в конспирологию и предположить, что в этом рассказе есть какой-то тайный знак. Министр обороны нам подмигивает и намекает, что его позиция – честно признаваться, если страна во что-то вляпалась. И что с позицией «всё отрицаем» он не согласен.
Но оставим конспирологию профессионалам. Точно можно сказать одно: автор этой книги или люди, которые ее собирали и редактировали, хотят, чтобы Сергей Шойгу выглядел человеком приятным. Самым человечным министром на свете. Грубоватым, резким, властным, но симпатичным. С таким хорошо выпить и послушать его истории, как веселые, так и откровенно страшные.
В текстах про разрушенный землетрясением Нефтегорск, про погибших под обломками самолета в Иркутске жителей многоэтажки темп рассказа становится совсем телеграфным. И это очень грамотная стилистическая находка, благодаря которой мы почти забываем главное: цельной биографии одного из ключевых руководителей нашего государства в книге нет, как и полной картины его взглядов на жизнь.
Некоторые выводы из книги сделать можно. Например, здесь прослеживается определенная концепция истории. Раньше жили не очень, что в независимой Туве, что в царской России. Советская власть принесла много хорошего – например, объединила Туву с Россией, много строила, но она погрязла в бюрократии. Российская Федерация, конечно, не идеальна, но она своего рода «конец истории», оптимальное государство, о котором автор пишет с большой теплотой.
Собственно «Вчера», упомянутое в названии, – это СССР и ельцинская Россия. Новая путинская Россия, про которую Шойгу не пишет, попадает, видимо, уже в условное сегодня.
Интересно и то, как себя позиционирует сам министр. В начале книги, когда он пишет про своих тувинских предков, про историю Тувы, – он тувинец. Когда пишет про советские годы – он скорее сибиряк, а советский центр вызывает у него скорее неприязнь. Наконец, когда дело доходит до 90-х, когда нужно вытаскивать русских беженцев из бывших советских республик, спасать их из разных гражданских войн, тут автор идентифицирует себя уже даже не с россиянами, а с русскими.
После внимательного прочтения остается множество вопросов. От банального «зачем была написана эта книга?» до более хитрого: связано ли название «Про вчера» с романом Тургенева «Накануне»?
Зачем вообще пишут книги политики? У меня есть гипотеза: Россия страна литературоцентричная, и лидер здесь должен иметь литературные амбиции. Если во Франции времен шпаг и дуэлей король был первым фехтовальщиком, то у нас вождь обязан быть писателем.
Означает ли это, что у Шойгу президентские амбиции? Конечно, по одному сборнику рассказов выводы делать трудно. Но выбор жанра показателен. Роман, вершина русской литературы, – все-таки удел первого лица. А для министра обороны идеально подходит жанр рассказа.
Константин Мильчин
Posted by "Канадская служба новостей"
Non Profit. Некоммерческое сообщество журналистов
Комментариев нет :
Отправить комментарий