Глава “Толдот” начинается со слов: “И вот порожденные Ицхаком, сыном Авраама. Авраам породил Ицхака”1. Любимый стих шутников, у которых меньше, чем чувства юмора, только хорошего вкуса. В Талмуде2 объясняется (и Раши приводит это объяснение в своем комментарии к Пятикнижию), что к тому, что Ицхак – сын Авраама, добавлено, что Авраам породил Ицхака, чтобы сообщить нам, что Ицхак был похож на Авраама, как одна капля воды на другую. “Потому что насмешники того поколения говорили: “От Авимелеха зачала Сара, ведь столько лет прожила она с Авраамом и не зачала от него”. Что же сделал Святой, благословен Он? Придал лику Ицхака сходство с ликом Авраама, так что все признавали: Авраам породил Ицхака”.
Нельзя не задаться вопросом: если Тора почему-то (сейчас не важно почему) решает сообщить нам о том, что Ицхак был так похож на Авраама, что было невозможно не признать, что второй отец перового, то почему не сообщить нам об этом в отрывке, посвященном рождению Ицхака? Не откладывая аж до “Толдот”, где говорится о событиях, произошедших после смерти Авраама! Понятно же, что разговоры пошли как минимум сразу после того, как Ицхак родился. Подобно тому, как, согласно мидрашу, начались разговоры, что Ицхак Аврааму и Саре не родной, и, чтобы опровергнуть их, Всевышний сотворил чудо: у всех кормящих инфлюэнсерок той эпохи иссякло молоко и Сара кормила их детей грудью, доказав, что она действительно недавно стала матерью. Наверняка же и чудо полного сходства Авраама и Ицхака было сотворено тогда же. Почему же Тора упоминает его настолько позже?
Очевидно, что, хотя абсолютное внешнее сходство между Авраамом и Ицхаком и позволило заткнуть грязные рты сплетников, это был только приятный бонус. А настоящая цель этого чудесного сходства между отцом и сыном заключалась в том, чтобы продемонстрировать момент преемственности между ними. В первую очередь в том, что составляло смысл жизни обоих – в служении Всевышнему. В образе служения. Это идеально объясняет, почему с этого начинается глава “Толдот” – глава Торы, посвященный праотцу Ицхаку3 и его активному и самостоятельному служению. И задает тон и вектор всего дальнейшего повествования: “Авраам породил Ицхака” – Ицхак в своем служении был подобием и “порождением” Авраама.
И это необходимо объяснить. Потому что, на первый взгляд, служение Ицхака выглядит не просто не подобием, а прямо-таки противоположностью служения Авраама. Если для Авраама, явным и очевидным образом, Творец является объектом в первую очередь любви4, то для Ицхака – трепета5.
С другой стороны, есть целый ряд моментов, указывающих на то, что Ицхак, по своей духовной природе, а значит и по природе своего служения, является прямым продолжением Авраама. Начнем с того, что Ицхак, согласно преданию, родился в Песах. А Песах, как известно, праздник, соответствующий образу служения Авраама (Шавуот – Ицхака, Суккот – Яакова). Соответственно, то, что Ицхак родился в “праздник Авраама”, недвусмысленно указывает на связь с образом служения Авраама.
Затем имя: Ицхак – от “смех” (цхок), как поясняет Раши в комментарии к главе “Лех Леха”6. Как сказано: “И сказала Сара: Смех содеял мне Б-г, всякий услышавший засмеется”7. И Раши там поясняет: “Возрадуются мне... – и великая радость воцарилась в мире”. Т. е. смех в данном контексте это проявление чистой и незамутненной радости и ничего другого. Никакого негатива. А значит, речь об эмоции, диаметрально противоположной “страху” и “трепету” (даже когда и те являются чувствами чистыми и позитивными, просто “вектор” противоположный). Тут и объяснять нечего.
Ицхак, пусть и не сразу, достиг величия, как сказано в главе “Толдот”: “И возвеличился муж весьма”8. Подобно тому, как это было с его отцом. Хотя по складу своему, насколько можно судить, Ицхак был чужд стремления к чему-то подобному. Скорее, наоборот.
Ну и, наконец, то, что, как неоднократно упоминается в Писании, именно Ицхак является преемником и продолжателем дела Авраама, как сказано: “Я взял отца вашего Авраама из-за реки той и водил его по всей земле Ханаан, и размножил семя его – и дал ему Ицхака”9.
Так в папу пошел Ицхак или в маму? Невозможно справиться с соблазном подпустить диалектики. И сказать, что, конечно, Авраам и Ицхак в плане образа служения – противоположности: один олицетворяет служение из любви, второй – из трепета. Но при этом в служении каждого из них присутствует и элемент, свойственный другому. Вопрос соотношения. У Авраама доминирующая эмоция служения – любовь. У Ицхака – трепет. Но в служении каждого присутствует и проявляется также и противоположная эмоция. Помните, какой комплимент отвесил праотцу Аврааму ангел, после того, как тот выдержал испытание принесением Ицхака в жертву? “Ибо теперь я знаю, что ты трепещешь перед Всевышним”. И также в служении Ицхака, как мы убедились выше, присутствовала и проявлялась любовь ко Всевышнему. Никто и не сомневался.
И можно попробовать сказать, что под “Авраам породил Ицхака” подразумевается, что Ицхак был не только внешне неотличим от Авраама, но и образ его служения походил (при всех отличиях, включая принципиальные) на отцовский.
Но не сходится! Потому что речь же идет именно об абсолютном сходстве! Как физическом, так и духовном. Вот как имя Ицхака, указывает на него, как на человека радости и любви, так и все служение человека, которого зовут Ицхак, должно быть, на первый взгляд, преисполнено ими же, а не трепетом и т. п. По крайней мере, по преимуществу.
В святом языке, есть два специальных слова для разных типов радости: симха и гила. Симха – это радость явная, нескрываемая. Гила – потаенная, скрытая под покровами трепета10. И понятно, что смех – это свидетельство (и проявление) той радости, которая симха. В общем, как ни крути, получается, что Ицхак был один в один Авраам и в служении. Хотя был полной его противоположностью. И как прикажете это понимать?
Начнем с того, что признаем: главная и самая очевидная разница между любовью и трепетом заключается в том, что любящий ищет максимальной близости к любимому, тянется к нему, а трепещущий всячески сторонится объекта своего трепета и держит увеличивает дистанцию.
А с другой стороны, любовь – чувство эгоистичное. И чем она сильнее, тем больше в отношениях роль самого любящего. А трепещущий – чем больше его трепет, тем меньше его самого в отношениях. Представьте себе для наглядности: любящего – широко распахивающего объятия, и трепещущего – сутулящегося и втягивающего в голову в плечи. (Хотя бывает и любовное трепетание – тоже красивое, романтическое чувство, но есть нюанс.)
Классический пример, на котором объясняется разница между двумя этими видами отношений – это сыновья любовь (например, любовь Ицхака к Аврааму) и любовь раба (например, любовь к Аврааму Элиэзера, кошерного и беззаветно преданного хозяину). В отношениях с отцом сын как личность раскрывается, а в идеале превосходит отца. В отношениях с хозяином раб в идеале полностью утрачивает свою личность, превращаясь в функцию воли хозяина, в инструмент. Кстати, как известно, в своих молитвах (вдохновленных сказанным в Писании) евреи постоянно подчеркивают дуальность своего положения и своего служения: как сыновей (любимых и единственных) Всевышнего и как Его рабов, принявших на себя ярмо служения. Поэтому только естественно, что среди дарованных нам заповедей есть как заповедь любить Всевышнего, так и заповедь трепетать перед Ним.
Возвращаясь к нашему разговору. Мы сказали, что преимущество любви в том, что она заставляет нас тянуться к объекту своей любви, приближаться к нему. Изъян в том, что, приближаясь, мы параллельно (как субъекты) разрастаемся. И по мере того, как делаем это, все больше мешаем себе приблизиться. Потому что таков закон духовной природы сущностей: чем больше их ощущение самости, тем сильнее Б-жественный источник не дает им приблизиться. Конечно, есть такой уровень любви, при котором духовное тело набирает массу, позволяющую ей до той или иной степени проломить защитное поле и прорваться ближе. Например, любовь Авраама. Но это – на кураже.
А сын Авраама, Ицхак, в стремлении приблизиться ко Всевышнему максимально близко (а мы помним, что стремление приблизиться – это любовь!) подошел к вопросу системно. И начал с трепета, развив который максимально полно (подставив горло под отцовский нож и т. д.), стал “крошечным” (в своем самоотречении, целиком подчинившим собственные проявления стремлению служения) и уже в этом качестве (в этой весовой категории, если хотите) приступил к главному – пошел по стопам отца, служа Всевышнему любовью и приближаясь ко Всевышнему. И не просто с радостью, а именно со смехом – высшим в своей безграничности и интенсивности проявлении радости11. И таким образом мы получаем сына, да, следующего путем своего отца, да, по примеру отца, делающего это наилучшим возможным образом, и превосходящего в некотором смысле своего отца, что любому отцу бесконечно дорого и важно.
Иными словами, если физически Ицхак был полной копией Авраама именно внешне, чертами лица, телосложением, осанкой и т. д., то на духовном уровне он был полной копией отца именно в сущностном, определяющем плане – в том, что (несмотря на то, что Всевышний был для него “Страхом Ицхака”) он изо всех сил стремился именно приблизиться к Б-жественности, выразить свою любовь. И поскольку он, как раз благодаря служению трепетом, смог практически полностью преодолеть себя и подчинить свою природу (диктующую ему служение очень определенным образом, замешанном на трепете), то его служение любовью обретает дополнительную объемность, делая трепет инструментом и “горючим” любви. И этот выход за границы естественного на духовном уровне нашел в дальнейшем выражение и в материальном мире, когда Ицхак – не прилагая, в отличие от своего сверхактивного отца, никаких усилий, а скорее наоборот – обрел богатство и влиятельность, вполне сопоставимые с отцовскими и даже в определенном плане превосходящие их. И еще раз подчеркнем: не прилагая для конкретно этого никаких направленных усилий. Все в заслугу духовных свершений. Ничем не ограниченные земные блага в награду на не ограниченное специфическим складом души служение.
Кстати, в главе “Толдот” упоминается запрет Ицхаку спускаться в Египет. Главное объяснение этого (его приводит Раши) в том, что Ицхак, побывав на жертвеннике, обрел статус и святость жертвоприношения, которое не должно покидать пределов Святилища, которым, в некотором смысле, является вся Земля Израиля. Это – само собой. Но есть здесь и еще момент. Само название Египта – Мицраим (как и все имена и названия, включая имя Ицхак, отражает суть именуемого) означает “Ограниченность”, от “цар” – узкий, ограниченный. Мицраим был (и остается в духовном плане) местом духовной ограниченности. И Ицхаку, уровень служения которого требует неограниченности, там делать нечего. Все, что осталось доделать в Мицраим после визита туда его родителей, доделают сын и внуки. После чего Тора запретит сынам Израиля возвращаться туда, за отсутствием в этом какой-либо духовной надобности. До времен Машиаха.
Который должен вот-вот раскрыться. После чего, не сразу, но довольно скоро, мы увидим, как начнут сбываться для нас благословения, полученные Ицхаком. Как вернутся воды в заваленные нашими врагами колодцы и экологическая проблема порешается, как будто ее и не было. Как попрут стократные урожаи и социально-экономические проблемы разрешатся, как не было, ибо не останется социалистов, чтобы создавать их даже в условиях перепроизводства. Не говоря уже о том, что все современные “авимелехи” и их “пихолы” сами первые придут предлагать нам мир на условиях их безоговорочной капитуляции, что решит военно-политические конфликты единственно правильным образом – в нашу пользу.
И, наконец, все мы достигнем уровня ничем не ограниченной любви к Всевышнему. Во-первых, по наследству, от праотцов. Во-вторых, по милости Б-жьей и благодаря тому, что Б-жественность станет зримой и явственной. А в третьих, благодаря тому, что наконец исполнится обетование, которому Рамбам, включив его в Мишне Тора12, придал силу обязывающего законодательного постановления: “В те времена все сыны Израиля будут великими мудрецами, и будут знать тайные и глубокие вещи, и постигнут замыслы своего Творца в той мере, в какой только может человеческий разум это постичь, как сказано: “Потому что наполнится земля знанием о Б-ге, как полно водою море”13 “. Вскорости, в наши дни. Амен.
(Вольное изложение беседы Любавичского Ребе, "Ликутей сихот" т. 30, стр. 103.)
ПРИМЕЧАНИЯ
1.
Берейшит 25:19.
2.
Бава Меция 87а. И также в мидраше Танхума, Толдот 1.
3.
Предыдущие три посвящены его отцу, Аврааму, а следующие, до конца книги Берейшит – сыну Яакову.
4.
О чем свидетельствует то, что Всевышний именует Авраама “любящим Меня” (Йешаяу 41:8).
5.
Как свидетельствует его сын Яаков, величая Всевышнего “Страхом Ицхака” (Берейшит 31:42).
6.
Там же, 17:19.
7.
Там же, 21:6.
8.
Там же, 26:13.
9.
Йеошуа 24:3.
10.
Как сказано: “Служите Г-споду в трепете, радуйтесь (гилу), содрогаясь” (Теилим, 2:11).
11.
Даже с точки зрения психологии, смех связан с “безграничным” аспектом радости, с парадоксальностью смешного. А парадокс и есть выход за рамки.
12.
Законы царей 12:5.
13.
Йешаяу 11:9.
Р-н Шауль-Айзек Андрущак
No comments :
Post a Comment