Именно первый замглавы курирует в администрации внутреннюю политику — из-за этого принято считать, что человек, занимающий эту должность, во многом определяет общественный климат в стране и отношения государства и оппозиции; эпохи двух предыдущих первых замов — Владислава Суркова и Вячеслава Володина — сильно отличались друг от друга.
Meduza.io вспомнила, чем отметился Сергей Кириенко до сегодняшнего назначения, и выяснила у его знакомых и коллег, каким он был на предыдущих должностях.
Самый молодой премьер в истории
В апреле 1998-го президент Борис Ельцин неожиданно назначил 35-летнего Кириенко, работавшего министром топлива и энергетики. До того Кириенко, который заканчивал университет в Нижнем Новгороде и был хорошо знаком с тогдашним губернатором Нижегородской области Борисом Немцовым, занимался бизнесом — работал в банках и нефтяных компаниях. Непривычно молодого политика в очках быстро прозвали «Киндер-сюрпризом». Кириенко заметно изменил структуру правительство и привлек в нее свежие кадры — его команда получила имя «молодых реформаторов», — но на фоне резкого снижения цен на нефть попытки либеральных реформ потерпели крах, и в отставку Кириенко был отправлен уже 23 августа, через неделю после того как его правительство объявило дефолт по гособлигациям, погрузив страну в тяжелый экономический кризис.
Борис Надеждин, политик, в 1998 году был помощником Кириенко: «Я с 1997 года был правой рукой Кириенко. Работал советником у Немцова [в 1997-м — вице-премьер правительства РФ], когда тот сказал, что забирает из Нижнего талантливого и перспективного банкира. Я стал всячески помогать Кириенко въезжать в работу в министерстве топлива и энергетики. Когда он стал премьер-министром, я стал у него советником по юридическим вопросам, и три месяца был самым страшным человеком в Белом доме, так как был последним шлагбаумом. Он очень быстро понял, как это все работает, я даже удивлялся. Период адаптации Немцова в Белом доме, например, занял больше времени. Что касается дефолта, то просто нужно было, чтобы кто-то сделал грязную работу. Было понятно, что страна катится к дефолту, и „семья“ хотела с помощью Кириенко и технократического правительства сделать дефолт, а потом вернуть [Виктора] Черномырдина на место, но не удалось».
Оксана Дмитриева, депутат заксобрания Санкт-Петербурга, в 1998 году — министр труда и социального развития: «У нас с Кириенко разные подходы в экономике по роли рынка, по либеральным методам, но я могу точно сказать, что Кириенко — демократ. В правительстве мы работали всего четыре месяца в сложный период, в кабинете министров были очень разные люди, но за это время не было каких-то подковерных интриг и вообще склонности к этому. Отношения были достаточно открытые, был демократичный стиль общения внутри правительства — впрочем, тогда это воспринималось как должное.
Для того состава правительства назначения были неожиданные, никто не готовился к этой роли, и фактически за эти четыре месяца мы только знакомились с делами. Если говорить о становлении Кириенко как государственного деятеля, то лучше судить не по этим четырем месяцам, а по полпредству [в Приволжском округе в начале нулевых] и „Росатому“ — когда человек мог выстроить политику, подобрать команду, выстроить кадры.
В комиссии, которая принимала решение о дефолте 1998 года, не было Кириенко. Мы с Юрием Маслюковым (на момент дефолта министр промышленности и торговли, затем первый вице-премьер — прим. „Медузы“) дефолт не поддерживали, но решение было принято не на заседании правительства. Может быть, оно было навязано извне».
Сергей Алексашенко, экономист, в 1998 году — первый зампред правления Центрального банка РФ: «Кириенко совершенно неожиданно в мае 1998 года оказался премьером, и, честно говоря, он тогда не был готов к этой роли. Ему не хватало жизненного опыта и знаний, ведь он только недавно приехал из Нижнего Новгорода, у него не было связей в Москве и бюрократической уверенности. Не знаю, мог ли кто-то на его месте лучше проявить себя в той ситуации, но у него основное время ушло на обучение и на понимание задач. Он часто оказывался не в теме — например, категорически отказывался встречаться с замглавы МВФ Дэвидом Липтоном, который принимал решение помогать России. Он был обучаем, но времени было мало, да и смена машиниста в поезде, летящем под откос, не всегда помогает.
Кириенко проводил заседание, на котором принималось решение о дефолте. Он выслушал две альтернативы — дефолт либо включение печатного станка и финансирование бюджета за счет ЦБ. Понимал ли он всю глубину проблемы, отдавал ли себе отчет, под какими решениями подписывается, неясно, но мы ему все объяснили, и он принял правильное, на мой взгляд, решение».
Уйдя с госслужбы, Кириенко занялся партийным строительством — уже в конце 1998 года он создал политическое движение «Новая сила», которое вскоре вошло в состав новой либеральной партии «Союз правых сил». Именно Кириенко возглавил партийный список на выборах в Госдуму в декабре 1999-го — СПС прошел в Думу, набрав 8% голосов и заняв четвертое место, что в итоге стало лучшим результатом в истории партии. Тогда же политик претендовал на пост мэра Москвы, конкурируя на выборах с Юрием Лужковым (Кириенко занял второе место, получив 11,9% голосов; Лужков выиграл с результатом в 69,9%). В парламенте Кириенко просидел недолго — уже в мае новый президент России Владимир Путин предложил ему должность своего полномочного представителя в Приволжском федеральном округе.
Борис Надеждин, политик, член политсоветов «Новой силы» и СПС: «После ухода из правительства Кириенко попросил меня заняться его движением „Новая сила“, которому я писал устав. Он человек фантастически умный, очень работоспособный и может брать на себя ответственность. Он один из самых мощных управленцев, которых я видел в своей жизни. Но в Думе ему было просто неинтересно, и от политики он пытался держаться подальше, потому что его стихия — управление. Когда его назначили полпредом, он был очень доволен».
Леонид Гозман, политик, бывший член политсовета СПС: «У нас в СПС было коллегиальное руководство. За Кириенко была известность, люди в регионах, которые с ними связывали свою судьбу, — и то, что он стал одним из сопредседателей СПС и главой фракции, было абсолютно адекватным решением. Роль Сергея была огромной, хоть и не такой как у Явлинского в „Яблоке“ или Жириновского в ЛДПР. У меня остались самые позитивные воспоминания о нем как о руководителе фракции. Он ею руководил более чем эффективно. Фракция СПС — это вам не „Единая Россия“, это набор амбициозных ярких публичных людей с политическим прошлым и амбициями. При нем из фракции никто не ушел, были конфликты, но не было скандалов. У нас было менее 10% в парламенте, но все разумные законы, которые приняла та Дума, появились либо по инициативе СПС, либо при нашей активной поддержке, и это, конечно, заслуга в том числе и Кириенко.
Что касается [лозунга СПС на выборах 1999 года] „Кириенко — в Думу, Путина — в президенты“, то ведь в 1999 году Путин был человеком, чье имя было напрямую связано с [бывшим мэром Петербурга Анатолием] Собчаком, человеком, которого поставил наш президент Ельцин. К тому же был единственной реальной альтернативой тандему Примаков—Лужков. Я считаю, что тогда, в 1999 году, у Ельцина не было выбора, и это было меньшее из зол».
Полпред в Приволжском федеральном округе
Указ о разделении территории России на семь федеральных округов, в каждом из которых реализацию конституционных полномочий президента должны были курировать его представители, Владимир Путин подписал 13 мая 2000 года — а уже через пять дней Сергей Кириенко стал первым полпредом в Приволжском ФО, включающем в себя 14 регионов. На этом посту он проработал больше пяти лет — параллельно, в 2001-м, возглавив Госкомиссию по химическому разоружению.
Евгений Семенов, политолог, руководитель Нижегородского филиала Фонда развития гражданского общества: «За Кириенко со времен работы в качестве полпреда в ПФО закрепилось определение „системный интегратор“. Кириенко — это мощная интеллектуальная машина, обладающая преимуществами стратегического мышления. Важнейшим управленческим качеством Кириенко является способность создавать не просто эффективные команды, а рабочие системы, которые долго сохраняют свою эффективность и могут быть мгновенно мобилизованы. В качестве первого полпреда в ПФО Кириенко пришлось решать сложную задачу — приводить законодательство регионов в соответствие с Конституцией России. Решить эту задачу в поликонфессиональном и многонациональном округе, где сохранялись традиции политического фрондирования, вызванные эпохой „парада суверенитетов“, было очень непросто, но Кириенко блестяще справился с проблемой. Важно, что при этом не возникло новых конфликтов и противостояний».
Андрей Климентьев, нижегородский бизнесмен и политик, баллотировался в мэры Нижнего Новгорода в 1998 и 2002 годах, имеет несколько судимостей: «Во времена [Кириенко] все выборы были сфабрикованы демшизой. Я шел осенью 2002 года на выборы мэра, набрал в два раза больше единоросов, но Кириенко как полпред организовал махинации с бюллетенями. Ночью на автозаводе в бюллетени поставили крестики, и испорченных бюллетеней стало в шесть раз больше (в итоге Климентьев был снят с выборов — прим. „Медузы“). Он говорил, что выборы — это война, и вставал за широкие спины эфэсбэшников и ментов. Сейчас время Путина — и другие маневры. Кириенко был первым секретарем Горьковского обкома ВЛКСМ, а у нас же Советский Союз теперь, так что неважно, кто там [во власти]. [На посту главы Росатома] Кириенко похарчевался, теперь другого на кормление отправили».
Глава Росатома
В ноябре 2005-го Кириенко был назначен главой Федерального агентства по атомной энергии, которое через два года было преобразовано в вертикально интегрированную госкорпорацию Росатом. За десять с лишним лет пребывания Кириенко на этом посту большинство показателей компании выросло: увеличилась выработка АЭС, запущены несколько новых мощных энергоблоков, у компании много зарубежных заказов, предположительно близко к завершению строительство плавучей атомной электростанции «Академик Ломоносов». С другой стороны, критики указывают на то, что амбициозные обещания Кириенко не были выполнены, компания продолжает поглощать огромное количество государственных денег, введение в эксплуатацию «Академика Ломоносова» все время откладывается, да и вообще — развитые страны давно перестали делать ставку на атомную энергию.
Иван Грачев, депутат Госдумы в 1993-2003 и 2007–2016 годах, зампредседателя, а затем — председатель парламентского комитета по энергетике: «Когда я беседовал с Кириенко два года назад, у Росатома были международные заказы на 150 миллиардов долларов — это больше, чем у всей нашей оборонной промышленности. Заказы во многих регионах: Иран, Китай, Вьетнам, Юго-Восточная Азия, еще в Турции и Латинской Америке. Причем это не просто тиражирование чего-то старого — есть новые, довольно интересные разработки по реакторам на быстрых нейтронах, по переделке по постфукусимским стандартам водо-водяных реакторов. Финансирование науки тоже было организовано достаточно прилично — не все можно рассказывать, но то, что я знал, производило очень хорошее впечатление.
Горизонт планирования в Росатоме составлял лет тридцать. Эра углеводородов никогда не кончится, атомная энергетика еще лет пятьдесят будет занимать 20% и больше от всей энергетики мира, и Сергей Владиленович это прекрасно понимал. Вообще, как премьер-министра я его знал мало, да и закончилось его правление достаточно печально. Поэтому когда я познакомился с ним уже как с руководителем Росатома, я, признаться, был сильно удивлен тем, как все там устроено».
Булат Нигматулин, доктор технических наук, член ученого совета Института проблем естественных монополий, член Ядерного общества РФ: «С одной стороны, в Росатоме достаточно много потенциальных или уже подписанных контрактов на строительство АЭС за границей. С другой, при Кириенко в России построено шесть-семь энергоблоков. Но у нас нет и такого уж большого роста потребления электроэнергии, поэтому и строительство особо не нужно. Да, эти энергоблоки вводились взамен вышедших из эксплуатации — но ведь старые блоки можно было реконструировать, а не строить вместо них новые, это дешевле. Еще в 2008 году я говорил, что все программы и генеральные схемы развития электроэнергии до 2020-го и 2030-го, которые тогда принимались, — это чушь собачья. Там закладывались очень амбициозные темпы роста потребления электроэнергии, неверные, завышенные в два-три раза. И тогда мы еще жили при 7% роста ВВП в год, а сейчас экономика не растет — а есть жесткая связь между ростом экономики и энергопотребления. Люди, которые рисовали эти программы — академики, министерство энергетики, РАО „ЕЭС“ — эту связь не учитывали. Все это было невежественно! Да, у нас богатая история атомной энергетики, много наработок, но это все должно коммерциализироваться. А стройки [внутри страны] этому не способствуют. Нужно быть экономнее, бережливее, думать о народе, а не только о развитии своих проектов».
Поклонник боевых искусств
Как и президент России Владимир Путин, Сергей Кириенко увлекается боевыми искусствами. Он с 1998 года занимается айкидо и имеет по нему четвертый дан. С 2005-го чиновник является президентом Национального совета айкидо России, а также сопредседателем Российского союза боевых искусств (другой сопредседатель — Юрий Трутнев, заместитель председателя правительства России и полпред президента в Дальневосточном федеральном округе). В 2013 году Кириенко говорил о своем увлечении так: «Айкидо — это гармония, мир — это гармония, и если ты находишься в гармонии с самим собой и в гармонии с миром, то ты непобедим. Любой агрессор нарушает гармонию мира, и значит — достаточно повернуть его агрессию против него самого, чтобы баланс восстановился и добро восторжествовало. Вот такая симпатичная философия, для меня она давно перестала быть чисто спортивным элементом. Она очень актуальна для жизни в целом».
Игорь Кастюкевич, исполнительный директор Национального совета айкидо России: «Сергей Владиленович — сам практикующий айкидока, он тренируется, у него достаточно неплохие навыки применения этого боевого искусства, четвертый дан айкидо айкикай. Нельзя сказать, что он просто номинальный президент Национального совета айкидо России. Сергей Владиленович возглавляет президиум, который представляет из себя достаточно действенный орган — например, решает вопросы, связанные, с региональной политикой организации. Вот сейчас в Японии прошел конгресс международной федерации айкидо — состав делегации утверждал Сергей Владиленович».
Чиновник вне политики
Несмотря на довольно яркое политическое прошлое Сергея Кириенко, в последние годы человек, который теперь будет курировать в администрации президента внутреннюю политику, избегал комментариев по актуальным вопросам — даже когда происходящее непосредственно касалось либеральной оппозиции, к которой чиновник когда-то принадлежал. «Медузе» почти не удалось найти публичных высказываний Кириенко, не связанных непосредственно с деятельностью «Росатома»; даже о современной ситуации на Украине и присоединении Крыма чиновник говорил исключительно в контексте забот госкорпорации: так, в 2015 году он отмечал, что Украина выполняет свои обязательства по транзиту ядерного топлива, а в 2014-м заявлял, что строительство АЭС в Крыму не планируется.
Изменил себе Кириенко только в связи с убийством Бориса Немцова, с которым его связывали долгие отношения: разговаривая с журналистами после церемонии прощания с оппозиционным политиком 3 марта 2015 года, глава Росатома выразил уверенность в том, что убийство было политически мотивированным и было «попыткой дестабилизировать ситуацию». «Борис был выбран для этого как идеальная цель. Как это ни страшно, это правда», — сказал тогда Кириенко.
Леонид Гозман: «То, что Кириенко приехал на похороны Немцова — это важно, ведь администрация президента довольно демонстративно дистанцировалась [от них]. Он был одним из немногих, кто этот человеческий жест сделал, хотя ужасно, что мы живем в такое время, когда нормальное поведение становится подвигом. Он вообще человек умный, технологично ответственный и, что редко в политике, порядочный. Можно возразить, что порядочный человек не может работать на путинскую систему, и в этом есть резон, но я не помню, чтобы он кого-то обманул или какие-то подлости делал. Я не знаю, сможет ли он что-то хорошее сделать на новом посту, но уверен, что он будет вести себя по-человечески».
Борис Надеждин: «Кириенко, безусловно, за демократию и рыночную экономику, но что с его взглядами происходило в последние 15 лет, мне неизвестно. В последние годы он никак не комментировал политику и занимался реформированием атомной области. Для меня было полной неожиданностью, что он согласился на должность в администрации президента. Раньше он был прагматичным бизнесменом, но высказывался за демократию. Впрочем, Путин абсолютно также высказывается».
Posted by НКО "Канадская служба новостей"
Комментариев нет :
Отправить комментарий